Чудес нельзя помиловать

В прокат выходит новый фильм Терренса Малика «К чуду» с Беном Аффлеком, Ольгой Куриленко, Хавьером Бардемом и Рейчел Макадамс в главных ролях.

После полной благостности поездки в Монт-Сен-Мишель, который и есть чудо, вынесенное в название, Нейл (Бен Аффлек) и парижанка русского происхождения Марина (Ольга Куриленко) переезжают с ее 10-летней дочерью Татьяной (Татьяна Чилине) в американскую глубинку, хотя жениться влюбленный не намерен. На фоне жизни в типовых одноэтажных домах счастье рассыпается на глазах. Герои начинают отдаляться друг от друга, пока не истекает срок действия визы Марины. В фильме появляется священник в кризисе веры (Хавьер Бардем), а в жизни Бена — подруга детства Джейн (Рейчел Макадамс).

Кажется, из почти двух часов, которые длится новый фильм Терренса Малика «К чуду», как минимум треть отводится на вращения героини Ольги Куриленко:

Марина кружится в набегающей на Монт-Сен-Мишель приливной воде, среди золотых колосьев, в еще необжитых комнатах нового дома, на пустых улицах одноэтажной Америки, в руках любимого и в руках подруги (Ромина Монделло), которая на жизнелюбивом итальянском (в этом микровавилоне почти каждый говорит на своем языке) агитирует быть свободной и совершать ошибки.

Кружение представляется прямым следствием тех полетов вокруг людей, совершенства в которых оператор Эммануэль Любецки («Сонная лощина», «Новый Свет», «Дитя человеческое») достиг в прошлом фильме Малика «Древо жизни».

И в то же время странно слышать адресованные картине упреки в бессюжетности, ведь автор рассказывает довольно простую и последовательно изложенную историю.

Здесь за вращениями можно увидеть мелодраму про красивых женщин, желающих любить и быть любимыми, обретая в другом человеке опору своего бытия. Увы, влюбляются они в одного и того же человека, который решительно не готов подобной опорой быть.

Другой вопрос, стоит ли городить всю эту запредельную красоту вокруг такого сюжета?

Малик не утратил формальное мастерство, а материи, с которыми он обычно работает, настолько тонки, что отличить объективное от субъективного в реакции на его фильм не представляется возможным.

Нельзя увидеть нечто глазами, которыми бы посмотрел 10 лет назад, но можно предположить, что заземленность материала оказывает сопротивление.

Режиссер направляет тот же взгляд, которым смотрел на войну в «Тонкой красной линии» и прошлое в «Новом мире» и «Древе жизни», в сторону банальности жизни. Возникает ощущение несоответствия.

В том же «Древе жизни» камера Любецки выхватывала пронзительность человеческих прикосновений, материализуя давно прошедшие годы, защищенные дистанцией между прошлым и настоящим. Герои Бреда Питта и Джессики Честейн возвышались над реальностью, оказывались не конкретными людьми, но образами отца и матери. То были воссоздаваемые и романтизируемые с помощью кино воспоминания о детстве. Оттого некорректно сравнивать с этой парой играющих совсем другие роли Бена Аффлека и Ольгу Куриленко. Им досталась, пожалуй, более сложная задача —быть теми, кто ничем, кроме внешней привлекательности, не выделяется в глазах автора из множества современников.

Тогда и бесконечные хождения священника в народ к беднякам, тюремным заключенным и к тем, кто умственно и душевно поврежден, могут показаться приговором для остальных героев: терзания хозяев жизни, купленной в супермаркете, должны бы раствориться в страданиях мира. И только режиссерская прихоть заставляет нас смотреть именно на этих людей, пока каждый из них не увидит тот безмолвный свет, который касается их с самого начала.