Разум и чувства и террористы

В прокате фильм «Как я теперь люблю» — история девичьих чувств на фоне террористического апокалипсиса.

Голоса в голове пятнадцатилетней Дейзи (Сирша Ронан) диктуют правила успеха: не будь жирной коровой, пей минимум восемь стаканов воды в день, определись с целью, не позволяй чувствам и эмоциям отвлекать тебя от нее и так далее. В шотландской, кажется, глуши, где юной американке предстоит провести летние каникулы, все превращается в отвлекающие факторы на фоне подростковой раздражительности. Гостеприимность мелкого кузена (Том Холланд) раздражает, общительность и непосредственность крошки кузины (Харли Бёрд) раздражает, благоразумно помалкивает соседский мальчишка (Дэнни МакЭвой), но это тоже раздражает. Когда же в просвете между деревьями вырастает фигура старшего из братьев (Джордж МакКэй), да еще с соколом на рукавице, раздражение отступает перед чем-то новым.

Увы, новое пугает, страх раздражает, а все вместе страшно отвлекает.

Режиссер Кевин МакДональд («Последний король Шотландии», «Орел Девятого легиона», «Марли») начинает рассказывать историю в том-сойеровском ключе: мир взрослых маячит где-то за границей кадра, прорываясь сводками теленовостей, где репортажи из горячих точек чередуются с сообщениями о взрывах в мировых столицах. Взрослые слишком заняты проблемами большого мира, дети вовсе не обращают внимания на окружающий их бардак — у них свои заботы и радости. Предоставленные самим себе рыжеголовые британские родственники вовлекают гостью в маленькую вселенную сумбурных завтраков, немытой посуды, лесных прогулок и купаний в водопаде.

Гостья — воплощение типового трудного подростка: рваные джинсы, подведенные черным глаза, в ярких наушниках громыхает Аманда Палмер из The Dresden Dolls.

Плюс обсессивно-компульсивное расстройство, о котором сообщают регулярные кадры мытья рук. Дейзи поначалу отторгает предлагаемые дары и не желает лезть в кишащую, по ее представлениям, микробами воду, но подозрительно быстро сдается, что ставит под сомнение реальность ее нервного расстройства.

Но стоит ей расслабиться, как наступает конец идиллии, а кино превращается в драму о выживании на фоне войны. При этом МакДональд сознательно выдает минимум информации о происходящем во внешнем мире: в радиоэфире крутится запись сообщения о чрезвычайном положении, люди в армейской форме появляются, чтобы разрушать и разлучать, другие люди в форме мелькают где-то по углам, внося свою порцию хаоса. Рисуемые МакДональдом обстоятельства не отличаются от тех, что выстраивают авторы фильмов про зомби-эпидемии или постапокалиптические блуждания: здесь можно увидеть отголоски и «28 дней спустя» Дэнни Бойла, и «Дороги» Джона Хиллкоута.

Мораль проста — политические процессы и прочие реалии, возвышающиеся над субъектом, не меняют сути: для человека оказавшегося втянутым в ад, этот ад всегда одинаков.

Тем неожиданнее то, как МакДональд сводит к банальной подростковой мелодраме историю про столкновение изоляционистской, где-то сказочной, где-то наивной реальности ребенка с угрожающей концом мира реальностью взрослых. В оригинале фильм называется «Как я теперь живу» («How I Live Now»), только жизнь эта оказывается искусственно заземленной версией мечтаний о «настоящей любви» — чтобы, как в «Сумерках». Получаются те же томления, но для тех пятнадцатилетних, которые считают себя слишком серьезными для вампирских сказок.